РАДФЕМ И ЕГО МЕСТО В ФЕМИНИЗМЕ, плюс еще пару слов о марксизме
Поскольку в последнее время ведется много споров (я бы даже сказала, срачей) на тему того, чем является и чем не является радфем, а также о роли радфем в женском движении, я думаю, следует прояснить этот вопрос более подробно.
Начнем с того, что это направление феминизма сформировалось в западных странах во время второй волны феминизма, то есть в 60-70е годы. Однако опиралось оно и на более раннюю феминистскую мысль - например, на работу Симоны де Бовуар "Второй пол" (несмотря на то, что к этой книге сегодня много вопросов, на тот момент она была одной из первых попыток фундаментально исследовать природу патриархата). Одной из главных особенностей радфем было формирование политической оппозиции между женской и мужской группами. Они распространяли идеи, которые сейчас для нас звучат достаточно очевидно - что наше общество является патриархальным по своей структуре, что в основе угнетения женщин лежит мужское насилие, что женщины могут быть освобождены только с разрушением мужской власти.
Некоторые радикальные левые продолжают настаивать на том, что радфем является чуть ли не ответвлением марксизма-ленинизма. Иногда представительниц марксистского движения даже пытаются причислить к "матчасти" радфем - таких как Александра Коллонтай или Клара Цеткин. Давайте же разберемся, насколько это оправдано.
Александра Коллонтай является одной из знаковых фигур большевизма, и также одной из немногих женщин, кому после революции 1917 года удалось получить хоть какую-то должность в структурах власти (поскольку в целом власть так и осталась узурпирована мужчинами). Коллонтай, действительно, очень интересовалась половыми вопросами, и, в частности, много писала об отношениях женщин с мужчинами - однако, эти взгляды были далеки от радфем-анализа. Коллонтай утверждала, что сексуальные отношения женщин с мужчинами являются "биологической потребностью", выступала против ревности как пережитка "буржуазного сознания" и выступала за свободные отношения. Она мечтала о перевоспитании мужчин и формировании гетеросексуальных отношений на основе глубокой "товарищеской" связи. По сути, её взгляды больше соответствовали "секс-позитиву", который лежал в основе "сексуальной революции", пропагандирующей освобождение женщин через свободные связи с мужчинами.
Помимо этого, сама Александра Коллонтай критиковала феминизм(!), называя его "буржуазным" движением. Думаете, ее критика была основана на том, что феминизм был слишком "либерален"? Нет, напротив - для нее была неприемлема идея объединения женщин по признаку пола, поскольку классовое объединение (с мужчинами-пролетариями) должно стоять, по ее мнению, на первом месте. Также она называла феминисток "мужененавистницами".
Вот что сама Коллонтай пишет о женском движении:
"Женское социалистическое движение — это лишь необходимый, дополнительный кадр общей "красной армии". И едва ли найдется сейчас социалист, который открыто посмеет усомниться в пользе и необходимости этого кадра. Стремление работниц добиться в совместной борьбе за освобождение класса восстановления женщины в ее человеческих правах входит в число задач общего движения."
Как видим, она отрыто утверждает, что "женское движение" должно быть подчинено интересам борьбы рабочего класса, и является одним из ответвлений рабочего движения. Феминизм же, по ее мнению, включает в себя женщин с разными классовыми интересами, потому является нежизнеспособным:
"В настоящее время нет и не может быть никакой опасности, что эти два потока сольются, что женское рабочее движение растворится в волнах феминизма, нанося и численный и моральный ущерб рабочему движению, внося в него раскол "по полу". По мере того, как женщины вовлекаются все в большем и большем числе в водоворот народнохозяйственной жизни, по мере того, как представительницы противоположных социальных полюсов сталкиваются на почве борьбы взаимных интересов, иллюзии об общеженском деле, о "сестринских чувствах" рассеиваются как пар."
Однако сегодня, анализируя историю двадцатого века, мы видим, что как раз таки феминизм оказался успешным политическим проектом, который реализовал многие свои цели и продолжает существовать по сей день.. Тогда как "женское рабочее движение" закончилось после того, как женщины привели к власти агрессивную мужскую группировку. В ходе истории стало очевидно, что женское движение может сохранить устойчивость и добиться своих целей только(!) при полном отделении себя от мужских движений и консолидации по признаку пола. Поэтому более поздним представительницам "женского рабочего движения" пришлось присоединяться к феминизму, а не наоборот.
Ну и, думаю, очевидно, что взгляды Коллонтай - это буквально противоположность радикальному феминизму.
Более того, именно Коллонтай опровергает тезис марксфем о том, что якобы "коммунизм - это женское движение, и на самом деле его теоретицами были женщины". Она называет создателем женского социалистического движения Августа Бебеля, автора книги "Женщина и социализм":
"Бебель является истинным основателем женского социалистического движения, его теоретиком. Его книга "Женщина и социализм", это поистине "женское евангелие"." "Теоретику вопроса, социалисту, предстояла трудная задача. С одной стороны, надо было взять под защиту рабочей демократии принцип освобождения женщины от всяческого ее порабощения, показать ее право... на восстановление ее равноправия. С другой стороны - надо было внести ясность в само женское движение и разбить вредную для рабочего класса иллюзию об общеженском деле, стоящем якобы над классовыми интересами. Книга Бебеля сумела разрешить эту двойную задачу."
Мужчина, вносящий ясность в женское движение - это, конечно, отличная база для радикального феминизма. Не удивительно, что он убедил женщин в том, что "корень бесправия и угнетения лежит в экономике", и им ни в коем случае не нужно увлекаться феминизмом, ставящим женские интересы на первое место.
Но есть еще более прямые свидетельства того, что "женское рабочее движение" было подчинено мужчинам и их политическим интересам. Так, Клара Цеткин в своей работе "Воспоминания о Ленине" приводит свой разговор с "вождем революции" (далее слова Ленина):
"Я выскажусь только по нескольким главным пунктам, по которым вполне разделяю вашу позицию. Они кажутся мне важными также и для нашей текущей агитационной и пропагандистской работы, поскольку мы хотим подготовить успешные выступления и победоносные бои. Тезисы должны резко подчёркивать, что истинное освобождение женщин возможно только через коммунизм. Нужно основательно разобрать вопрос о нерасторжимой связи между положением женщины как человека и члена общества и частной собственностью на орудия производства. Этим мы надёжно отгородимся от буржуазного движения за "эмансипацию женщин". Это также кладёт основание к рассмотрению женского вопроса как части социального, рабочего вопроса и таким образом позволяет прочно связать его с пролетарской классовой борьбой и революцией."
Из этого отрывка мы видим, что 1) идеи о том, что положение женщины связано с наличием в обществе "частной собственности", продвигались намеренно, с целью вовлечь женщин в пролетарскую борьбу; 2) Клара Цеткин разделяла эти методы; 3) стратегия нынешних марксисток удивительным образом совпадает со стратегией Ленина (интересно, о чем это говорит?).
Ленин говорит, что: "Мы должны привлечь миллионы трудящихся женщин в городе и деревне к участию в нашей борьбе, и особенно к делу коммунистического переустройства общества. Без женщин не может быть настоящего массового движения." И в этом он прав. Именно участие женщин во многом обеспечило успех большевистской революции, и это было серьёзное преимущество большевиков перед другими политическими силами. Ленин верно понял женский групповой потенциал и сделал все, чтобы он был использован на благо его собственного политического движения, а не феминизма.
Таким образом, марксистки-коммунистки воспринимали феминизм как оппортунистическую идеологию, поскольку он был направлен на объединение всех женщин, без учета классовых различий. Ничего общего с радфем они не имели, как и другие представительницы "рабочего движения", и, напротив, выступали за стратегическое сотрудничество с мужчинами и подчинение "женского вопроса" экономической, классовой борьбе.
Можно ли считать их феминистками? Сами они себя так не называли (и, вероятно, оскорбились бы), но в современных терминах их деятельность можно считать некоей компромиссной формой феминизма, поскольку они все-таки отстаивали женские интересы в рамках "рабочего класса". Однако разработкой радикально-феминистских идей они уж точно не занимались, если не считать таковыми идеи об "освобождении от капитализма" и построении коммунизма с мужчинами-пролетариями.
Так что же такое радикальный феминизм?
Как уже понятно из предыдущих рассуждений, это исключительно женское движение, которое предполагает объединение женщин по признаку пола и противопоставление себя мужскому полу. Он построен на противодействии мужскому насилию и мужской власти.
Основная цель радикального феминизма - это уничтожение патриархата и замена его другим, не-патриархальным обществом. Это отличает радфем от других видов феминизма, которые сосредоточены на улучшении положения женщин в рамках уже существующей патриархальной системы. Можно сказать, что радфем является стратегическим феминизмом, а другие виды - тактическими.
Нужно также понимать, что даже в радфем существовали и существуют разные взгляды на причины возникновения патриархата и возможные пути победы над ним. Основное разногласие проходит по оси равенства/различия женщин и мужчин. Исходя из разных позиций по этому вопросу, часть феминисток считает своей стратегической целью возвращение к матриархальному политическому строю, либо формирование женского общества вовсе без мужчин; другая же часть феминисток стремится к обществу, где пол не будет иметь политического значения.
Несмотря на то, что радфем, в общем, признает ключевое значение биологических факторов в возникновении патриархата, интерпретироваться они могут по-разному. Так, часть феминисток смотрят на это как на доказательство "ущербности" женской физиологии (женщины физически слабее, рожают, а потому уязвимы и могут быть объектом эксплуатации) - соответственно, их стратегия будет заключаться в "компенсации" женских физиологических уязвимостей - развитии репродуктивных технологий, которые заменят женскую репродуктивную систему, создании институтов, сдерживающих мужское насилие.
Другие феминистки исходят из того, что проблема, скорее, в мужчинах - их физиологии или, как минимум, в том, как они использовали разницу физиологии для порабощения женщин. Если феминистки из первой группы считают патриархат, скорее, исторически детерминированным явлением, то их оппонентки интерпретируют патриархат как следствие целенаправленных политических действий со стороны мужской группы в отношении женщин. Соответственно, мужчины должны быть судимы и понести наказание за свои поступки, а женщинам должна быть возвращена власть и свобода в распоряжении своей репродуктивной системой.
Если упростить эти две концепции, то первая строится на том, что патриархат возник "по природе", и задача феминизма - пойти против природы и искоренить угнетение с помощью достижений науки и цивилизации; а вторая, напротив, подразумевает, что патриархат "против природы" и является неэффективной эволюционной стратегией, которая противоречит интересам человеческого вида.
Есть мнение (довольно распространенное), что радфем является единственным правильным феминизмом, вплоть до того, что постоянно происходят разборки на тему - "тру" радфем кто-то или "не тру" (субкультуризация). Однако, несмотря на очевидную необходимость радикального феминизма для формирования долгосрочной стратегии женского движения, стоит признать, что другие направления феминизма также нужны для того, чтобы действовать в текущих условиях, т.е. отстаивать женские интересы в рамках существующих патриархальных институтов.
Так, они обеспечивают: - законодательную поддержку женских интересов (шведская модель, законы против насилия в семье, квоты для женщин в руководстве); - экономические возможности (владеть имуществом, получать деньги за работу, иметь банковский счет, вести бизнес, инвестировать); - социальную защиту женщин (выплаты для матерей, детские сады, защита от харассмента и дискриминации на рабочем месте, борьба с неравенством зарплат, шелтеры для жертв мужского насилия); - большое количество просветительского и развлекательного контента с репрезентацией женского взгляда, и еще много чего.
Поэтому я не могу согласиться с тем, что радфем - единственное направление феминизма, которое имеет право на существование. Более того, я считаю, что никто не может быть радикальной феминисткой на все 100 процентов, поскольку все мы так или иначе используем тактические методы для улучшения положения женщин. В этом нет ничего плохого.
Я бы сказала иначе - для того, чтобы быть эффективным, феминизму нужна радфем-составляющая. Отказываясь от радикального феминизма, женское движение становится совершенно дезориентированным и легко теряет свои приобретения. Радфем необходим для того, чтобы организовывать женское движение, определять его стратегию и защищать его от мужских вмешательств. Только радфем может обеспечить целостность феминизма (и, следовательно, женского группового самосознания).
Однако, тут следует заметить, что на фоне огромного количества треша (такого, как легализация проституирования женщин, защита трансгендеров, борьба против "исламофобии" и прочее, что женщинам пытаются продать под видом "феминизма") радикальным феминизмом начинают называть все, что более-менее адекватно выглядит (то есть отстаивает женские интересы). К нему относят и критику гендерной идеологии, и поддержку шведской модели, и предложение оплачивать женский репродуктивный труд. Это, с одной стороны, размывает понятие радикального феминизма и его системообразующую роль в женском движении; с другой стороны, это дискредитирует другие направления феминизма, которые начинают ассоциироваться исключительно с неэффективными либо вредящими женщинам политическими начинаниями.
Поэтому я акцентирую, что феминизм других направлений (не радфем) может и должен быть направлен на женские интересы, пусть и в тактическом варианте. Феминизм изначально был женским политическим движением, объединявшим нас по признаку пола, так почему же сейчас так необходимо отдельное название для "женского" феминизма? Не связано ли это с тем, что последнюю сотню лет мужчины все свои силы направляли на то, чтобы разложить и подчинить себе феминизм, разбить его на множество мелких, конфликтующих движений, внедрить в него собственные идеи? Мы должны вернуть себе феминизм, и не называть им то, что им не является.
"Либеральным феминизмом" сейчас, благодаря мужским вмешательствам, называют все подряд - и защиту порно и проституции, и защиту мужчин в целом, и поддержку гендерных стереотипов. Однако, на мой взгляд, право называться либеральным феминизмом еще нужно заслужить, и относиться этот термин должен только к полезным действиям, направленным на женские интересы, с использованием либеральных методов. Например, либеральным феминизмом можно назвать поддержку женщин в карьерном пути, репрезентацию сильных женщин в кино и литературе, поддержку женщин-политесс на выборах.
При этом, я не считаю необходимым оценивать мировоззрение конкретной женщины - является ли она радикальной или либеральной феминисткой или еще какой-то. Феминизм - это не дискурс идентичности, а общественно-политическое движение, поэтому в нем имеют значения конкретные действия, стратегии и их последствия. Поэтому более корректно говорить о радикальном/либеральном феминизме как определенном дискурсе, а не о феминистках как носительницах взглядов. Можно размышлять/действовать в разных ситуациях с разных позиций, перемещаясь между стратегическим и тактическим фокусом.
